Михаил Юрьевич Лермонтов
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Герб рода Лермонтовых
Семья
Галерея
Лермонтов - художник
Стихотворения, 1828—1831
Стихотворения, 1832—1836
Стихотворения, 1837—1841
Стихотворения по алфавиту
Хронология поэзии
Поэмы
Герой нашего времени
Драмы
Проза
Очерки
В.Г.Белинский, очерки
Статьи об авторе
  А.С. Долинин. Лермонтов
  Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова
  … Глава 1
… Глава 2
  … Глава 3
  … Глава 4
  … Глава 5
  … Примечания
Письма
Летопись жизни
Ссылки
 
Михаил Юрьевич Лермонтов

Статьи об авторе » Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова

Образы этого стихотворения — из мира природы. Здесь говорится о «ниве», о «лесе», «малиновой сливе», «ландыше», «студеном ключе». Но все эти образы хотя и относятся к одной категории, не составляют реального целостного пейзажа, не складываются в единую картину природы. Не случайно Гл. Успенский в своей статье «Поэзия земледельческого труда» (1880) упрекал Лермонтова за то, что поэт смешал в этом стихотворении разные времена года («желтеющая нива» и «малиновая слива» — начало осени; «ландыш» — весна). Но в таком смешении — не художественная ошибка Лермонтова, а проявление его метода. Образы стихотворения как бы вырваны из действительности, разрознены и объединены не на основании их естественной смежности, которая в самом деле ослаблена, а глубоко пережитой мыслью о просветляющем действии «природы-утешительницы». При этом из всего многообразия явлений природы Лермонтов отбирает здесь «самые лучшие ее сорта» (Гл. Успенский), а в этих отобранных явлениях выделяет те стороны, которые наиболее выразительны и «поэтичны», т. е. важны для выражения мысли стихотворения («свежий лес», «сладостная тень», «душистая роса», «ландыш серебристый» и т. д.). Такой тип отбора и акцентировки характерен не только для индивидуального стиля Лермонтова, с обязательным для него преобладанием творческой личности над предметом, но и для романтизма вообще.

Лирический герой Лермонтова всем своим содержанием и обликом романтически выделен из среды, противопоставлен ей и приобретает характерные черты именно в этой своей противопоставленности.

Герой лирики Пушкина, освободившегося от влияния романтической традиции, получает материальную, предметную и даже социально-бытовую характеристику. Он может, например, коротать зимние вечера под кровлей ветхого деревенского жилья, слушая завывания бури и жужжание веретена своей собеседницы. Он имеет родословную — подробно рассказывает о своих предках и определяет свое социальное и сословное положение («Из бар мы лезем в tiersétat»).

Лирический герой молодого Лермонтова — это «внутренний человек» (Белинский), зависимость которого от внешнего мира скорее объявлена, чем показана. Бытовое, предметное и политическое окружение этого героя охарактеризовано обобщенно и суммарно. Отрицательная оценка темных сторон современной русской действительности почти сливается в ранней лирике Лермонтова с критикой человеческого рода вообще, так что герой оказывается жертвой не только «идолов света» и страны, где «рабство и цепи», но и «земной неволи» и «жребия земного».

Романтической сущности ранней лирики Лермонтова соответствует и романтический облик ее автогероя. Когда Лермонтов воспроизводит его живописно и пластически, поэт в ряде стихотворений придает ему традиционные черты, хорошо известные из поэм Байрона и других зарубежных и русских романтиков. В этих стихотворениях у героя «бледное чело», на котором «печать глубоких дум», «пасмурный и недовольный взгляд», его «угасший взор на тучи устремлен», он стоит, «задумчивость питая», «близ моря на скале» или на холме, «завернут в плащ» и т. п. Иногда Лермонтов говорит о своем герое как о грандиозной личности, сравнивает его с богом, а его душу — с океаном.

И однако принцип романтического преувеличения не охватывает всей лирики молодого Лермонтова: «авторский образ» часто является в ней как бы в «натуральную величину», «эмпирически».

Процесс сближения разнородных тематических линий в лирике Лермонтова, конечно, не мог привести и не приводил к их полному объединению. Они сходились друг с другом, перекрещивались в одних и тех же стихотворениях. Они сохраняли относительную самостоятельность, а иногда и вовсе обособлялись. В лирике Лермонтова на общем ее фоне наиболее определенно выделяются три темы: гражданская, философская и любовная.13

Хотя гражданских, чисто политических стихотворений у молодого Лермонтова сравнительно немного, они знаменательны и весомы. Большую часть этих стихотворений («Жалобы турка», «Песнь барда») и примыкающую к ним поэму «Последний сын вольности» в идейном и в художественном отношении определяет традиция декабристской поэзии с ее вольнолюбием и патриотизмом. По-декабристски Лермонтов восстает в них против рабства и угнетения. По-декабристски же он прославляет непреклонное следование гражданскому долгу и отвергает компромиссы, которые могут помешать выполнению этого долга («О, полно извинять разврат...», «Три ночи я провел без сна...», «Из Паткуля»). С тех же позиций он приветствует в стихотворении «30 июля. (Париж) 1830 года» июльскую революцию во Франции и низложение короля. В другом стихотворении («Предсказание») он пророчествует о том, что «царей корона» упадет и в России, и утверждает — на этот раз не только следуя декабристским идеям, но и обгоняя их, — что падение ее явится результатом народного мятежа.

К политической лирике молодого Лермонтова примыкают сатирические стихотворения «Булевар», «Пир Асмодея», «Примите дивное посланье...», патриотические стихотворения об Отечественной войне «Два великана», «Поле Бородина» и некоторые другие.

Зависимость большей части этих стихотворений от русской вольнолюбивой поэзии сказалась и в их форме — в их ораторской интонации, гражданской фразеологии, словаре («тиран», «рабство», «цепи», «отчизна», «сыны славян», «вольность»), а также в характерном для них методе аналогий и применений к современности. В этом отношении показательной для Лермонтова является трактовка темы древнего Новгорода как символа «народной вольности» («Новгород») и родины вольнолюбивых героев (поэма «Последний сын вольности»). Тот же метод лег в основу стихотворений «Жалобы турка», «Песнь барда», «Баллада» («В избушке позднею порою...»), «Плачь! плачь! Израиля народ...». Русская действительность рисуется здесь обобщенно, так, что ее конкретно-историческое и социальное содержание чаще всего переводится в морально-психологический план (хитрость, беспечность, «разврат», зло, добро и т. д.).

В лирическом творчестве молодого Лермонтова исключительно важную роль играет философская тема. Среди стихотворений, в которых она находит себе наиболее полное и специфическое для Лермонтова выражение, следует указать «Отрывок» («На жизнь надеяться страшась...», «Ночь» (I—III), «Когда б в покорности незнанья...», «Чашу жизни», «Парус» и особенно лирический монолог «1831-го, июня 11 дня». Но содержание этих стихотворений несводимо к философии. Оно вступает здесь в то органическое для Лермонтова соединение с личной и гражданской темой, о котором было сказано выше.

Философская лирика Лермонтова очень далека от абстрактных стихотворных рассуждений, образцы которых можно найти, например, в поэтическом творчестве С. П. Шевырева, А. С. Хомякова или в некоторых думах А. В. Кольцова. Она пронизана личным началом и сосредоточена вокруг образа лирического героя. Напряженное стремление к самопознанию, желание определить свое отношение к людям и к миру являются источником этой лирики и ее особым пафосом. Этой общей тенденцией и самым характером поставленных проблем Лермонтов сближается прежде всего с Байроном и отчасти с поэтом-любомудром Веневитиновым. В философских стихотворениях, как и во всем своем творчестве, Лермонтов не столько решает вопросы, сколько их ставит, но ставит так, что в самой их постановке во многих случаях у него уже намечаются определенные решения. Историческая прогрессивность такого подхода не подлежит сомнению: люди 30-х годов, еще не созревшие для ответов на многие основные вопросы времени, и к самим вопросам, были подготовлены далеко не всегда.

Так, в философской лирике Лермонтова поднимается проблема добра и зла, их столкновения в душе человека и в человеческом обществе. Лермонтов задумывается над вопросом о смысле жизни, о путях гармонического покоя и безудержного, стремительного движения, о покорном подчинении судьбе и о борьбе с нею и решает этот вопрос в пользу беспокойства, исканий и борьбы («1831-го, июня 11 дня», «Парус», «Я жить хочу! хочу печали...»). В лермонтовской лирике говорится о смене людских поколений, об идеальном жизнеустройстве в далеком будущем и о том, что настоящее противоположно этому идеалу («Оставленная пустынь предо мною...», «На жизнь надеяться страшась...»). Лермонтова занимает и волнует вопрос об отношении человека к природе, о месте его во вселенной («Мой дом», «Небо и звезды», «Для чего я не родился...»). Мысль поэта последовательно и настойчиво возвращается к «загадке жизни и смерти», к вопросу о бессмертии души и старается сделать выбор между «земным» и «небесным» счастьем, явно склоняясь при этом к утверждению земной, материальной жизни как наиболее близкой, понятной и любимой («К деве небесной», «Земля и небо», «Что толку жить!.. без приключений...»). В связи со всей этой проблематикой Лермонтов ставит вопрос о несправедливости вселенских и человеческих законов и выступает с обвинением против бога, в котором иногда готов видеть виновника мирового зла («Ночь. I», «Ночь. II»).

Большое значение в ранней лирике Лермонтова имела любовная тема. Этой теме молодой Лермонтов посвятил более трети своих стихотворений.

Традиции русской любовной поэзии, существовавшей до Лермонтова, были богаты и многообразны. Стихи о любви лучших русских поэтов, предшествовавших Лермонтову, особенно стихи Пушкина, принадлежат к лучшим достижениям мирового искусства. Важным признаком этой поэзии, который явился одним из оснований ее внутреннего единства, чистоты и высокости, а также и относительной ее неполноты, была ярко выраженная сосредоточенность ее в пределах своей изолированной темы. Любовь, будучи предметом этих стихов, как бы стремилась отдалиться в них от того, с чем она соприкасалась в человеческом общежитии и в конкретной судьбе любящего, обособиться в свою собственную область. Образ возлюбленной чаще всего лишался (или почти лишался) индивидуальности. Поэты сплошь и рядом превращали его в абстракцию чувства, в изначальную точку приложения любви или наделяли его заменяющими конкретную индивидуальность безличными ангелоподобными чертами. Личность героя любовных стихотворений, в свою очередь, часто сводилась к роли «носителя любви»: особенности его характера или его мировоззрения, могущие повлиять на его чувства, выявлялись далеко не всегда. Внешние обстоятельства, которые окружали любовь и могли определить любовную ситуацию, привлекали внимание авторов стихотворений в редких случаях. Для 10-х и 20-х годов XIX века, когда русская проза еще не вполне выработалась и «прозаическое мышление» почти еще не проникало в лирику, такое положение было естественным. Но в лирических стихах Пушкина намечались уже новые тенденции. В любовной поэзии Лермонтова эти тенденции были решительно поддержаны. Предпосылкой к ним является ее биографизм и ее стихийное стремление к циклизации.

Страница :    << 1 [2] 3 4 > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я   #   

 
 
    Copyright © 2024 Великие Люди  -  Михаил Юрьевич Лермонтов