Явление 1
(Комната Николая Михалыча, сундуки и чемоданы готовы
к отъезду.)
Васи<лий> Мих<алыч> (входя, слуге, который идет за ним). Что? что? не может быть; неужели это правда?
Слуга. Точно так-с...
Васи<лий> Мих<алыч>. Так, так, мне самому это всё казалось... экой шельма... поди позови брата сюда моего... экое несчастное дело! (Уходит слуга.) Ну как объявить ему теперь — просто, да, просто — надобно за один раз кончать эти сплетни. (Садится.) Надобно порядком распечь племянника моего — экую он заварил кашу — однако я пощажу его немного.
Молодость! всё молодость! хотя это такой порок, от которого всякий день мы исправляемся, — может быть, он и не совсем так говорил, или что-нибудь да не так тут есть... впрочем, я не думал бы никак, чтоб Юрий дошел до такой низости, если б (в задумчивости опускает голову)... Ба! что это за записка: Ma chère*... это любопытно. (Подымает записку — вдруг вскакивает в изумлении и долго молчит, смотря на записку, потом с досадой говорит) Как... к Любови — к моей дочери любовное письмо — свидание... Юрий... нет, этого я не стерплю. (Молчание.) Видно, это давно написано, потому что на полу валяется, как всё старое. (Молчание.) Ну, говори, что я несправедливо делал, любя дочерей моих неодинаково... Я наперед как предчувствовал это... вот Лизушка такой штуки не сделает... с братом двоюродным любовное свиданье — где это на свете видано...
О! я ему отомщу; будет теперь меня помнить. После этого чего нельзя от него ожидать, от обольстителя двоюродной сестры!.. (Ходит взад и вперед.) Однако припрячу записку до случая. (Кладет в карман.) Но вот и брат идет, кажется...
Явление 2
(Николай Михайлович входит.)
Ник<олай> Мих<алыч>. Что это, брат, такое, что опять за важное дело. У меня, право, их теперь так много, что не знаю, куда с ними деваться.
Вас<илий> Мих<алыч>. Да дело немаловажное, касающееся до тебя и до твоего сына.
Ник<олай> М<ихалыч>. М<арфа> Ив<ановна> что-нибудь еще хочет сочинить, не правда ли?
Вас<илий> Мих<алыч>. Нет, до нее тут ничего не касается.
Ник<олай> Мих<алыч>. Эх, братец! так что же тут может быть важного? Ты меня только оторвал от занятья... об этом после можно поговорить.
Вас<илий> Мих<алыч>. То-то нельзя...
Ник<олай> Мих<алыч>. Что же это?..
Вас<илий> Мих<алыч>. Твой сын...
Ник<олай> Мих<алыч>. Мой сын — лучший из сынов. Благороден, справедлив, хотя мечтателен, и меня любит, несмотря на все происки старух...
Василий М<ихалыч>. Хм! хм! хм!
Ник<олай> Ми<халыч>. Что ты так смотришь? Неужели кто-нибудь может сказать нет?
Вас<илий> Мих<алыч>. Нет! не то чтобы не любил совсем; а это еще подлежит сомнению.
Ник<олай> Мих<алыч>. Как сомнению? что это! Неужели ты так об нем думаешь? братец!
Василий Мих<алыч>. Да думаю... и, может быть, ты сам скоро начнешь думать.
Ник<олай> Мих<алыч>. По крайней мере он до сих пор не подал мне повода почитать его бесчестным человеком.
Вас<илий> Мих<алыч>. Вот видишь: есть люди, которые умеют так скрыть цель свою и свои поступки, что...
Ник<олай> Мих<алыч>. Братец! Юрий не из таких людей...
Васил<ий> Мих<алыч>. Человек неблагодарный не может быть хорошим человеком.
Ник<олай> Мих<алыч>. В нем этого нет...
Вас<илий> Миха<лыч>. А как есть? Разве Марфа Ивановна не воспитала его, разве не старалась об его детстве, разве не ему же хотела отдать всё свое имение, а он — оставит — ну, да это для отца, — да как поступает с ней; со стороны жалко смотреть, — груб с нею, как с последней кухаркою...
Ник<олай> Мих<алыч>. Что же из этого всего ты хочешь вывесть!.. Ради бога объяснись!..
Василий Мих<алыч>. А то хочу вывесть, что он, обманув ее, может обмануть и тебя. Видишь: тебе кажется, что он с ней так дурно поступает, ее оставляет, про нее дурно говорит... а кто знает, может быть, и ей он на тебя бог знает как клевещет.
Ник<олай> Мих<алыч>. Стыдись! — это всё одни несправедливые подозрения! — помилуй! что ты делаешь?
Вас<илий> Мих<алыч>. Я хочу тебе открыть глаза из одной дружбы к тебе, и у меня, поверь, не одни подозрения — без доказательств не смел бы я говорить.
Ник<олай> Мих<алыч>. Да тут нет доброго смысла, братец!..
Вас<илий> Мих<алыч>. Отчего же?
Ник<олай> Мих<алыч>. Ну ты, верно, согласишься, что Юрий умен!
Вас<илий> Мих<алыч>. Глупый человек не может быть так лукав!..
Ник<олай> Мих<алыч>. Итак, согласен! Какая же тут цель? Он должен бы был понять, что эти сплетни, как ты говоришь, ни к чему не послужат!
Вас<илий> Мих<алыч>. То-то и дело: он умен, потому-то я еще и не совсем дошел до цели. А в том, что я теперь тебе расскажу, — я уверен.
Слушай же: вчерась, в ее комнате, он говорит своей бабке: довольны ли вы теперь моей привязанностию! вам тяжко присутствие моего отца! я ему про вас наговорил, он с вами побранился — и теперь вы имеете полное право ему указать порог...
Ник<олай> Мих<алыч>. Ужасное бесстыдство...
Вас<илий> Мих<алыч>. Да — но это не всё...
Ник<олай> М<ихалыч>. Что еще может быть ниже этого!... но нет, не верю... не верю... кто слышал это? (Берет его сильным движением за руки.) Отвечай, кто слышал?.. кто?
Вас<илий> Мих<алыч> (в сторону). Беда! надобно солгать. (Ему) Я — я слышал... право я...
Ник<олай> Мих<алыч>. Непостижимый случай. Сын... не могу подумать этого — изверг!..
Вас<илий> Мих<алыч>. Успокойтесь!.. успокойтесь...
Ник<олай> М<ихалыч>. Мне успокоиться? Ха-ха!.. (Звонит, человек входит.) Сына моего пошли. Сию минуту отыщи его, хотя б он был у самого черта... слышишь. (Ходит взад и вперед по комнате.)
Вас<илий> Мих<алыч>. Но я тебя прошу, братец, поменажируй, поменажируй его... пожалоста, — ведь я так только тебе сказал, а не для того, чтобы сделать из этого целую историю... пощади его, ведь он еще молод, видишь ли... братец...
Нико<лай> Мих<алыч> (в бешенстве). Никогда — никогда — мне его пощадить — нет — я ему дам нагонку — кто б подумал — такое злодейство... хотя бы капля совести — ничего! До тех пор меня обмануть... О! он дорого мне это заплотит... (Ходит взад и вперед.)
Вас<илий> Мих<алыч> (в сторону). Вот, кажется, и Юрий идет сюда — сяду на это кресло и, как ни в чем не бывало, стану слушать. Да я б желал, чтоб ему хорошенько досталось, — ведь видно, что родства не знает. Любовное свидание с моей дочерью! Боже, боже мой! экая нынче молодежь! Ну ж, я ему отплатил! В таких случаях солгать простительно! (Садится возле стола.)
* Дорогая. (Франц.). | 
