За дело общее, быть может, я паду
Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу;
Быть может, клеветой лукавой пораженный,
Пред миром и тобой врагами униженный,
Я не снесу стыдом сплетаемый венец
И сам себе сыщу безвременный конец;
Но ты не обвиняй страдальца молодого,
Молю, не говори насмешливого слова.
Ужасный жребий мой твоих достоин слез,
Я много сделал зла, но больше перенес.
Пускай виновен я пред гордыми врагами,
Пускай отмстят; в душе, клянуся небесами,
Я не злодей, о нет, судьба губитель мой;
Я грудью шел вперед, я жертвовал собой;
Наскучив суетой обманчивого света,
Торжественно не мог я не сдержать обета;
Хоть много причинил я обществу вреда,
Но верен был тебе всегда, мой друг, всегда;
В уединении, среди толпы мятежной,
Я всё тебя любил и всё любил так нежно.
1830—1831
ПримечанияВходит в круг стихотворений, посвященных теме поэта — борца за свободу. Мотивы героического подвига, изгнания, гибели поэта в борьбе «за дело общее» характерны для многих стихотворений Лермонтова 1830 — 1831 гг. Эти настроения были откликом поэта на современные явления общественной жизни — крестьянские восстания в России, национально-освободительное движение кавказских народов, революционные события в Европе. Литературным образцом для политической лирики Лермонтова в этот период были поэзия Байрона и декабристские стихотворения Пушкина. На связь с Пушкиным указывает и заголовок стихотворения «Из Андрея Шенье». Элегия Пушкина «Андрей Шенье» (отрывок из которой, не пропущенный цензурой, распространялся в списках с надписью «На 14-е декабря» и вызвал политический процесс 1826 — 1828 гг.) оказала на лирику Лермонтова сильное влияние. У самого А. Шенье нет стихотворения, которое бы являлось непосредственным источником лермонтовского, хотя вероятно, что поэтический опыт Шенье, воспринятый через Пушкина, в известной мере определил и жанровую природу стихотворения Лермонтова, соединившего в себе элегическую медитацию, политическую оду и инвективу. |
