43. А. А. Лопухину<Ставрополь, 17 июня 1840 г.>
О, милый Алексис!
Завтра я еду в действующий отряд[1], на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля[2], которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь, прислать к тебе по пересылке. Такая каналья этот пророк! Пожалуста, спусти его с Аспелинда; они там в Чечне не знают индийских петухов, так, авось, это его испугает. Я здесь, в Ставрополе, уже с неделю и живу вместе с графом Ламбертом[3], который также едет в экспедицию и который вздыхает по графине Зубовой[4], о чем прошу ей всеподданнейше донести. И мы оба так вздыхаем, что кишочки наши чересчур наполнились воздухом, отчего происходят разные приятные звуки... Я здесь от жару так слаб, что едва держу перо. Доро́гой я заезжал в Черкаск к генералу Хомутову[5] и прожил у него три дня, и каждый день был в театре. Что за феатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену — и ничего не видишь, ибо перед носом стоят сальные свечи, от которых глаза лопаются; смотришь назад — ничего не видишь, потому что темно; смотришь направо — ничего не видишь, потому что ничего нет; смотришь налево — и видишь в ложе полицмейстера; оркестр составлен из четырех кларнетов, двух контрабасов и одной скрипки, на которой пилит сам капельмейстер, и этот капельмейстер примечателен тем, что глух, и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дергает его за фалды, а контрабас бьет такт смычком по его плечу. Раз, по личной ненависти, он его так хватил смычком, что тот обернулся и хотел пустить в него скрипкой, но в эту минуту кларнет дернул его за фалды, и капельмейстер упал навзничь головой прямо в барабан и проломил кожу; но в азарте вскочил и хотел продолжать бой и что же! о ужас! на голове его вместо кивера торчит барабан. Публика была в восторге, занавес опустили, а оркестр отправили на съезжую. В продолжение этой потехи я всё ждал, что будет? — Так-то, мой милый Алеша! — Но здесь в Ставрополе таких удовольствий нет; зато ужасно жарко. Вероятно письмо мое тебя найдет в Сокольниках. Между прочим, прощай: ужасно я устал и слаб. Поцелуй за меня ручку у Варвары Александровны[6] и будь благонадежен. Ужасно устал... Жарко... Уф! —
Лермонтов.
Примечания
43. А. А. Лопухину. Письмо датируется по помете Лермонтова «17 июня» и по упоминанию города Ставрополя, где находилась главная квартира командующего Кавказской линией и куда приехал Лермонтов 10 июня 1840 года.
[1] «Завтра я еду в действующий отряд». Лермонтов был прикомандирован к отряду генерала А. В. Галафеева на левом фланге Кавказской линии.
[2] Шамиль (род. около 1798 года — ум. в 1871 году) — имам, предводитель горцев во время войны Дагестана и Чечни с Россией. Разгромленный под Ахульго в августе 1839 года, Шамиль к концу мая 1840 года собрал значительное ополчение в Малой Чечне и присунженских аулах. 14 сентября 1840 года русские войска под командованием Клюки-фон-Клюгенау разбили Шамиля под Гимрами. В плен Шамиль был взят 25 августа 1859 года.
[3] Ламберт — Карл Карлович (1815—1865), граф, поручик, только что приехавший на Кавказ, где состоял в отряде генерала А. В. Галафеева на левом фланге Кавказской линии. 11 июля 1840 года он вместе с Лермонтовым участвовал в деле на реке Валерик.
[4] Графиня Зубова — московская знакомая Лермонтова, с которой он встречался у Свербеевых.
[5] Хомутов — Михаил Григорьевич (1795—1864), генерал; был раньше командиром лейб-гвардии Гусарского полка, в котором служил Лермонтов; с 1839 года назначен начальником штаба Войска Донского, первый наказный атаман неказачьего происхождения (1848—1862).
[6] Варвара Александровна — жена А. А. Лопухина (см. примечание [1] к письму № 34). |
