Письма Лермонтова » Бибикову Д. С.

46. Д. С. Бибикову

Милый Биби.

Насилу собрался писать к тебе; начну с того, что объясняю тайну моего отпуска: бабушка моя просила о прощении моем, а мне дали отпуск; но я скоро еду опять к вам, и здесь остаться у меня нет никакой надежды, ибо я сделал вот такие беды: приехав сюда в Петербург на половине масленицы^[1], я на другой же день отправился на бал к г-же Воронцовой^[2], и это нашли неприличным и дерзким. Что делать? Кабы знал, где упасть соломки бы подостлал; обществом зато я был принят очень хорошо, и у меня началась новая драма, которой завязка очень замечательная, зато развязки, вероятно, не будет^[3], ибо 9-го марта отсюда уезжаю заслуживать себе на Кавказе отставку; из Валерикского представления меня здесь вычеркнули^[4], так что даже я не буду иметь утешения носить красной ленточки, когда надену штатский сюртук.

Я был намедни у твоих, и они все жалуются, что ты не пишешь; и, взяв это в рассмотрение, я уже не смею тебя упрекать. Мещеринов^[5], верно, прежде меня приедет в Ставрополь, ибо^<*> я не намерен очень торопиться; итак, не продавай удивительного лова^[6], ни кровати, ни седел; верно отряд не выступит прежде 20 апреля, а я к тому времени непременно буду. Покупаю для общего нашего обихода Лафатера и Галя^[7] и множество других книг.

Прощай, мой милый, будь здоров.

Примечания

46. Д. С. Бибикову. До 1953 года обычно считалось, что это письмо адресовано Дмитрию Сергеевичу Бибикову, офицеру Генерального штаба, служившему на Кавказе при генерале П. Х. Граббе. В 1953 году в Соч. изд. библиотеки «Огонек» (т. 4, 1953, стр. 485) И. Л. Андроников высказал предположение, что это письмо адресовано к Александру Ивановичу Бибикову (умер в 1856 году), который в 1837 году был выпущен из Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Егерский полк и откомандирован на Кавказ. По словам его племянника Д. Д. Оболенского, А. И. Бибиков был дружен с Лермонтовым. Кроме того, Бибиков приходился Лермонтову по Арсеньевым родственником. Близкое родство связывало А. И. Бибикова также с Карамзиными, поэтом И. П. Мятлевым, Кушниковыми. Фраза в письме Лермонтова «Я был намедни у твоих» показывает, что Лермонтов был знаком с семьей Бибикова, принадлежащей к тому кругу, в котором поэт чаще всего проводил свой досуг в Петербурге в годы 1838—1841.

Имеются сведения о том, что одно из стихотворений Лермонтова 1841 года было вписано в альбом А. И. Бибикова. Оно дошло до нас только в немецком переводе Ф. Боденштедта. «Несмотря на всё наше желание, — писал однокашник А. Бибикова Н. В. Гербель, — ...мы не могли добыть одного стихотворения Лермонтова, о существовании которого слыхали от немецкого поэта Боденштета, знавшего Лермонтова лично и читавшего помянутое стихотворение в альбоме г. Бибикова, где оно написано рукою самого Лермонтова. Г-н Бибиков почему-то не позволяет списывать стихотворения, хотя и не отказывает желающим его прочесть. Это обстоятельство побудило г. Боденштета... перевести помянутое стихотворение на память» (Стихотворения М. Ю. Лермонтова, не вошедшие в последнее издание его сочинений. Изд. Ф. Шнейдера. Берлин, 1862, стр. VI — VII).

^[1] «...приехав сюда в Петербург на половине масленицы» — масленица в 1841 году начиналась 2 февраля. Следовательно, Лермонтов прибыл в Петербург около 5—7 февраля.

^[2] «...отправился на бал к г-же Воронцовой» — к графине Александре Кирилловне Воронцовой-Дашковой, урожденной Нарышкиной (1818—1856), которой в 1840 году Лермонтов посвятил стихотворение «К портрету». Рассказы В. А. Соллогуба и А. А. Краевского об этом бале и высылке Лермонтова из Петербурга записал Висковатов (см. Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 373—376; ср.: П. Е. Щеголев. Книга о Лермонтове, вып. II, 1929, стр. 144). В тексте «Воспоминаний» В. А. Соллогуба (изд. «Academia», 1931, стр. 399—402) есть описание встречи с Лермонтовым на одном из балов у Воронцовых-Дашковых. Редактор издания С. П. Шестериков относит это место воспоминаний Соллогуба к концу февраля 1841 года. Сопоставление с письмом Бибикову недостаточный довод: Лермонтов бывал на балах у Воронцовых-Дашковых и в 1840 году. В тексте воспоминаний Соллогуб определенно указывает: «несколько дней перед этим... Лермонтов был осужден на ссылку». Точно так же упоминанию об увлечении Лермонтова гр. Мусиной-Пушкиной противоречит датировка С. П. Шестерикова. Правильнее это место из воспоминаний Соллогуба отнести к весне 1840 года (ср.: П. Е. Щеголев. Книга о Лермонтове, вып. II, 1929, стр. 65—69). Появление Лермонтова на балу у Воронцовых-Дашковых привело в негодование дежурного генерала Главного штаба графа Клейнмихеля и все военное начальство, но так как вел. кн. Михаил Павлович, строгий во всех случаях нарушения уставов, молчал (его просила сама А. К. Воронцова-Дашкова), то было неудобно привлечь Лермонтова к ответственности за посещение бала в частном доме. Тем не менее, этот проступок повлек распоряжение начальства о скорейшем выезде поэта на Кавказ (см. «Летопись жизни и творчества Лермонтова»). Друзья и Е. А. Арсеньева опять принялись хлопотать о поэте. Уговорили Михаила Павловича просить об отсрочке. Сначала было отказано, а затем отпуск продлен (см. «Русск. старина», 1882, кн. 9, стр. 619; Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 375). В апреле Лермонтову неожиданно сообщили приказ П. А. Клейнмихеля покинуть Петербург в 48 часов и ехать в полк в Темир-Хан-Шуру (ныне г. Буйнакск). Это было сделано по настоянию Бенкендорфа, которому не нравились хлопоты о прощении Лермонтова и о выходе его в отставку (см. Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 375). Из Петербурга Лермонтов уехал в конце апреля или в начале мая. Он прибыл в Ставрополь 9 мая 1841 года.

^[3] «...новая драма, которой завязка очень замечательная, зато развязки, вероятно, не будет», — может быть намек на отношения с Е. П. Ростопчиной.

^[4] «...из Валерикского представления меня здесь вычеркнули». За отличие в сражении при реке Валерик в Чечне 11 июля 1840 года Лермонтов был представлен командующим отрядом на левом фланге Кавказской линии генерал-лейтенантом А. В. Галафеевым к награде орденом св. Владимира 4-й степени с бантом, но, согласно мнению начальника штаба и отметке корпусного командира, испрашиваемая награда была снижена до ордена св. Станислава 3-й степени. Впоследствии командующий войсками на Кавказской линии и Черномории генерал-адъютант П. Х. Граббе в рапорте от 3 февраля 1841 года за № 76 снова представил Лермонтова «к золотой полусабле». Но и в этой награде уже после смерти Лермонтова было отказано.

^[5] Мещеринов — очевидно, Дмитрий, в прошлом однополчанин Лермонтова, офицер лейб-гвардии Гусарского полка, окончивший Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров вместе с М. Н. Глебовым, Д. А. Столыпиным и Д. Д. Оболенским.

^[6] «лов» — порода черкесских лошадей.

^[7] «Покупаю ~ Лафатера и Галя». Лермонтов имеет в виду книги: Jean Gaspard Lavater. L'Art de connaitre les hommes par la physionomie. Paris, 1820 (10 томов); Jean Franz Joseph Gall. Anatomie et physiologie du systeme nerveux en general et du cerveau en particulier. Paris, 1810—1818. Лафатер утверждал, будто судьбу и характер человека можно определить на основании изучения черт его лица; Галль — на основании строения его черепа.